Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Тринадцатый этаж? Не крыша?
Пема говорила быстрее, чем я думал.
– Заставить их открыть вам дверь – вот ваша проблема. С этим я не могу вам помочь.
– Кого – «их»?
Она подалась вперед, глядя мне в глаза.
– Пожалуйста, поймите, Джоэль: я не ваша соучастница. И не союзница. Я здесь просто для того, чтобы дать вам шанс, которого иначе у вас не было бы. Это вся помощь, какую я могу вам предложить. Я также буду нейтрализована, если вы произнесете эти волшебные слова…
– Карма хамелеон…
– Хватит! – Она начинала терять терпение. – В последний раз – не произносите эти слова в этой комнате, если не решили бежать. Они сейчас активны.
– Хорошо, хорошо, – сказал я. – Так что дальше?
– С этой минуты не обращайтесь ко мне за помощью. Иначе сделаете только хуже нам обоим. – Она посмотрела на дверь. – Я попытаюсь уговорить Корину, но она, вероятно, уже приняла решение. Как я сказала, у них очень веские доводы. Вы, возможно, даже согласитесь с ними.
– Соглашусь зачиститься? – недоверчиво перепросил я. – Ну, желаю в этом удачи.
Она кивнула, в глазах у нее появился намек на печаль.
– Я не согласна только с отсутствием выбора. Но, пожалуйста, сделайте вид, что удивлены, когда вам все объяснят. Не хочу, чтобы она подумала, будто я сообщила вам подробности.
– Не волнуйтесь, не сообщили.
– Гонг-да[22], Джоэль! – серьезно сказала она, совершенно не поняв моего сарказма. – Я знаю, вы смущены, но сейчас не время жалеть себя. Сейчас время проявлять мудрость. Трудно говорить с вами, потому что вы ничего не знаете. На самом деле у вас с Сильвией нет хорошего выбора. Через что она прошла, не могу даже…
Голос ее дрогнул. Она замолчала, и на глазах у нее показались слезы. Несколько слезинок проложили дорожки на ее угловатых щеках.
Тут я понял, что почти ничего не знаю о жизни Сильвии на работе. Конечно, она жаловалась на «Билла» и иногда рассказывала о «забавных коллегах», но я не знал, кто составляет круг ее общения в МТ. Может, эта Пема – одна из ближайших подруг Сильвии. Она явно очень хорошо меня знает. И все же странно, что она ведет себя, как на моих похоронах, хотя я сижу прямо перед ней.
За стенами комнаты послышались шаги. Пема быстро вытерла глаза, и ее лицо стало бесстрастным.
Открылась дверь, и вошел Билл Таравал. «Вживую» плешь у него на темени казалась еще больше, но в целом он выглядел точно как его видеопроекция.
– Мистер Байрам, – сказал он, тяжело отдуваясь. – Тысяча и одно извинение. – Он выдохнул. – Добро пожаловать в «Международный транспорт». – На мою псевдоспасительницу он посмотрел с едва скрытым недовольством. – Пема.
– Билл. – Теперь Пема вся была деловитость и высокомерие. – Не объясните, почему человека без коммов, утверждающего, что он муж Сильвии Байрам, держат в заложниках на исследовательском этаже? А где служба безопасности?
– Минутку, Пема, – негромко сказал Таравал. Потом, повернувшись ко мне, добавил: – Вас трудно задержать. Вначале вы сбежали из помещения Панчева эскроу, потом из машины, которую я послал…
– У меня на уме было другое, – ответил я. – Например, почему я здесь, а не в Коста-Рике.
– Ах да. Что ж, ситуация… скажем так… развивается. К счастью, вы сумели проникнуть в здание. Здесь, на этом этаже, вы под нашей юрисдикцией. Наш центральный офис – суверенная территория «Международного транспорта». – Пема поджала губы, но ничего не сказала. Таравал кашлянул и продолжил: – Вы знаете, что такое аят, мистер Байрам?
– Понятия не имею.
– Так назвали бы вас геенномиты. Вы стали бы для них идеальным аятом, если бы они знали о вашем существовании. – Он снова помолчал: думаю, чтобы показаться более авторитетным. – Перед Последней войной мусульмане считали свою священную книгу Коран аятом. Они считали, что в ней содержатся духовные послания аллаха человечеству. Как мусульмане верят в то, что аят есть послание аллаха, в языке геенномитов это слово имеет схожие значения: свидетельство, знамение и чудо. Я уверен, на пути сюда вы видели их послание, обращенное к миру. Самое красноречивое в нем – слова: «Мы вам будем показывать наши знамения на горизонтах, пока вам не станет ясно, что они есть Истина». Они ищут доказательство, Джоэль. Полученное от бога неопровержимое доказательство того, что телепортация – грех. Боюсь, что вы и есть это доказательство.
Какого хрена он несет?
Он несколько раз сложил вместе кончики пальцев.
– Видите ли, Джоэль, в техническом смысле вам не следовало бы существовать.
Она ослепила меня наукой
В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЕ ПОВИСЛО НЕЛОВКОЕ МОЛЧАНИЕ. Как обычно, нарушил его именно я.
– Потому что у меня отключены коммы?
– Нет. Отключение коммов – само по себе преступление, но не доказательство. К тому же это не мы их отключили. А вы сами.
– Это безумие! Зачем мне отключать свои коммы?
– Если позволите мне объяснить, уверен, что мы скоро придем к взаимопониманию. Я считаю себя не только начальником вашей жены, но и ее другом. Моя роль – помочь вам обоим.
Я кивнул, позаботившись о том, чтобы у меня было «серьезное внимательное» лицо. Я научился делать такую мину еще в детстве, усовершенствовал это умение подростком и еще больше, методом проб и ошибок, – в браке. Это выражение лица оказалось очень надежным и полезным.
– Эти геенномиты убедили многих религиозных фанатиков объединиться против телепортации, утверждая, что телепортация – прямая дорога в геенну, в ад. Им все равно, какая разновидность веры в бога найдет доказательство того, что телепортация – зло, и за годы они использовали все основные понятия: Вавилонскую башню из Ветхого Завета, Пятую печать из Нового Завета и День Воскрешения из Корана.
Пема фыркнула.
– Переступите через себя, Билл.
– Пема, – сказал он, едва сдерживаясь, – наши разногласия мы можем обсудить позже. Теперь наша цель – разрулить ситуацию.
– Это не наша цель, Билл. Это ваша цель. – Сделав несколько характерных для управления коммами движений пальцами, она добавила: – Полагаю, вы прояснили это в разговоре с Кориной?
Таравал подозрительно сощурился.
– Это она послала вас сюда, Пема? Присматривать за мной?
В ответ Пема сделала некое движение кистью. В одном из пустых кресел появилось голографическое изображение пожилой женщины. Поверх элегантного делового костюма на женщине был лабораторный халат, на шее – жемчужные бусы. Весь ее облик был воплощением материнства. Я сразу ее узнал, ведь ее портрет висел во всех ТЦ по всему миру.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
